Трудно найти в русском и европейском парковом искусстве архитектурно-ландшафтную композицию, более совершенную, чем то, что создано Камероном в долине Славянки.
С первых лет создания ансамбля активно осваивалась и территория, прилегающая к дворцу с восточной стороны, по обеим сторонам Тройной липовой аллеи. Часть сада, расположенная ближе к левому крылу, получила свободную пейзажную планировку, а сад у правого крыла решен в регулярном духе. Это так называемый Вольерный участок, где в 1781—1783 годах был устроен птичник. Он представлял собой колоннаду, соединяющую центральный зал и два небольших павильона по бокам.
Скромное, на первый взгляд, сооружение по замыслу создателей олицетворяло в архитектурной форме аллегорию противопоставления жизни и смерти: среди увитых виноградом, освещенных солнцем колонн порхают певчие птицы, а в самих павильонах помещены урны, подлинные античные пеплохранительницы и надгробия, специально собранные Марией Федоровной во время поездки в Италию. Эта легкая, изящная постройка — одно из лучших творений Камерона, задавшее определенный сентиментальный тон всей прилегающей части дворцового сада. Вокруг расположились цветочные партеры, грядки, оранжереи, трельяжи и большой лабиринт из стриженых кустов акации в форме запутанной спирали. В конце XVIII века рядом устроили открытый зеленый театр, выкопали водоем, установили в нем статую Венеры и высадили по берегам ивы.
По другую сторону липовой аллеи располагалась пейзажная часть сада, задуманная как сельская идиллия. Строится шарбоньер — «жилище угольщика» в виде дома-шалаша, но с богатой внутренней отделкой. Эта постройка аналогична «березовому домику» в Гатчинском парке. Совсем рядом с дворцом были построены и руины в духе Гюбера Робера — полуразрушенная башня, стена и мост.
В 1789—1793 годах создается Старая Сильвия. Это некий символический циферблат с расходящимися от него 12 дорожками. Посреди круга — статуя Аполлона Мусагета (позже заменена Аполлоном Бельведерским), а по периферии — фигуры античных муз и богинь: Терпсихоры, Талии, Мельпомены, Клио, Флоры, Евтерпы и других. В конце радиальных дорожек стоят бронзовые статуи Ниобид (отлиты в Петербургской Академии художеств мастерами Е. Гастеклу, В. Можаловым, В. Екимовым по моделям скульптора Ф. Гордеева).
|
Храм дружбы
|
Старая Сильвия примыкает к огибающему ее высокому правому берегу Славянки и ограничена с севера Старосильвийскими прудами. Радиальные дорожки соединены кольцевой аллеей, проходящей на разном расстоянии от центра и трассированной по бровкам таким образом, что с нее открываются виды на наиболее привлекательные пейзажи парка. Вблизи этой аллеи находятся и концевые площадки лучевых дорожек, отмеченные скульптурой и архитектурными сооружениями, включая несохранившийся охотничий домик Крик и Амфитеатр. Хотя Старая Сильвия получила по проекту В. Бренны регулярную планировку и должна была напомнить посетителям аналогичную композицию в парке Шантильи во Франции. Она имеет своеобразный облик благодаря тому, что лес, рассекаемый прямыми аллеями, оставлен в его естественном состоянии. Дорожки лишь подчеркнуты низкими стрижеными кустарниками из акации, это как бы лесные «коридоры», сходящиеся к центральному «залу».
Поблизости расположено и одно из наиболее ценных мемориальных сооружений Павловска — Памятник родителям, выстроенный по проекту Ч. Камерона в 1786 году. Он представляет собой павильон-часовню в виде ниши, к которому приводит Философская дорожка. Памятник стоит на возвышенном месте вблизи береговой террасы, поэтому, несмотря на определенную обособленность и уединенность, объясняющиеся функцией мемориального сооружения, он в то же время зрительно связан с долиной Славянки и входит в общую пространственную систему ее архитектурных акцентов, включая Храм Дружбы и Большой каскад.
Вслед за Старой ниже по течению реки устраивается так называемая Новая Сильвия — лесной массив, прорезанный пятью прямолинейными дорожками, идущими то параллельно, то под углом друг к другу. Каждая имеет свою эмоциональную окраску: восточная, углубленная в лес дорожка создает настроение интимности; западная, приближенная к реке, благодаря мелькающим среди деревьев солнечным видам вызывает более радостное чувство; центральная — торжественна и представительна. В отличие от Старой Новая Сильвия почти лишена скульптурного убранства — только у входа посетителя встречает бронзовая фигура Аполлона
Мусагета, да на вершине берегового склона стоит одинокая мраморная колонна Конец света, символизирующая уединенность этого самого дальнего (в то время) участка парка.
Камерон планирует и другие районы на периферии парка, в том числе Большую звезду. Это лесной массив размером свыше 100 гектар, используемый для охоты и верховых прогулок. Начиная с 1780 года приступили к прокладке 12 радиальных просек и нескольких поперечных дорог, которые вместе напоминали рисунок звезды. В течение первых десяти лет осушаются болота, одерновываются и обсаживаются кустарником дороги, устраиваются первые поляны. Вдоль южной границы района, ближе к Славянке, роют каскад прудов с плотинами, позже названных Вокзальными. Однако каких-либо архитектурных сооружений и памятников в первый период не возникает, если не считать нескольких въездных ворот на концах лучевых просек и дорог.
Дороги получали звучные, часто символические имена, что характерно для многих русских парков этого периода: просеки Красного молодца, Молодого жениха, Богатого поля, Зеленой женщины, Дружеская, Славянская и т. д.
В 90-х годах в районе Большой звезды появляются свободно спланированные Круглозальные пруды, прихотливо изогнутые дерновые дорожки. И растительность, и дороги благоустраиваются в полном соответствии с принципами пейзажной планировки. Продолжена и «пасторальная» линия — строятся хижина Новое шале и несколько позже Ферма. После появления запроектированного Камероном Круглого зала на центральной площадке и прокладки кольцевой прогулочной дороги район Большой Звезды приобрел более парковый характер. Его дороги кажутся несколько монотонными из-за «типового» поперечного профиля и одного общего архитектурного завершения в виде упомянутого зала. Это ощущение, возможно, возникает вследствие того, что планировка Звезды рассчитывалась на восприятие при движении в экипажах и верхом. Некоторые исследователи полагают, что такая сдержанность в архитектурно-художественных средствах была вызвана желанием дать некую композиционную паузу, создать определенный контраст насыщенным декорациям придворцового района и долины Славянки.
Четырьмя годами позже у Краснодолинного пруда строится Елизаветин павильон (последняя постройка Камерона), призванный напоминать о развалинах древнего Рима, архитектурных пейзажах Гюбера Робера. Несмотря на свое хозяйственное предназначение, павильон был окружен особым «руинным» пейзажем: каскад среди развалин, выступающие сквозь заросли подлинные обломки античных колонн, статуй.
Один из архитектурных «аккордов», завершающих камероновский период в Павловске, — павильон Трех граций в Собственном садике. Крытая терраса на массивном цоколе имеет вид легкой колоннады ионического ордера. В центре установлена скульптурная группа, изваянная П. Трискорни из цельного куска мрамора. С площадки павильона, окруженной мраморной балюстрадой, открывается один из лучших видов на парк, Мариентальский пруд и город Павловск.
Район парка, названный в 1794 году Белой березой, организован в виде радиально расходящихся из единого центра просек и предназначался для охот и дальних прогулок. На центральной площадке в определенном порядке были высажены березы, но художественной обработки аллей и полян в те годы еще не проводилось.
Элементы «геометрической» планировки прекрасно уживались в павловском ансамбле с чисто пейзажными приемами. Система радиальных просек организуется и в Зверинце, находящемся в южной части Павловска. Рядом благоустраивается Мариентальский пруд, на его берегу устанавливается обелиск основания Павловска, в 1782— 1783 годах строится Трельяж с каменной лестницей и пристанью, откуда открываются виды на придворцовый район.
Во второй половине 1790-х годов наступает новый период активного развития парка. Он отмечен вступлением Павла I на престол и превращением складывающегося дворцово-паркового комплекса в летнюю царскую резиденцию. Одна из первых работ, произведенных по инициативе Павла I, — превращение малого дворца Мариенталя, выстроенного на месте старых шведских укреплений, в крепость Бип с остроконечными башнями, рвом, подъемными мостами. Хоть здесь и была установлена гарнизонная служба, крепость являлась лишь одним из капризов увлекающегося военной муштрой хозяина и осталась по существу только архитектурной декорацией.
|
Собственный садик
|
Зато большое значение приобрело Парадное поле, расширенное в эти годы до будущих Розовопавильонных прудов и обособленное от остальной части парка палисадами и чугунной оградой.
Ведущей тенденцией стало усиление представительности, эффектной парадности ансамбля. Приемы регулярной планировки в большей мере отвечали настроениям нового монарха. На первое место среди архитекторов, занятых на строительстве ансамбля, выдвигается В. Бренна. Он надстраивает флигели, к уже существующим присоединяет дополнительные полуциркульные крылья. Площадь перед дворцом приобретает форму почти замкнутого эллипса, фасады становятся более пышными, в них появляются черты монументальной декоративности, военной орнаментики.
Еще с начала 1790-х годов благодаря работам Бренны в Трельяжном районе, Старой Сильвии и ряде участков долины Славянки появляются элементы регулярности.
Теперь же эти тенденции выявились еще четче. Более торжественный, пышный облик приобрели и некоторые другие части парка. Однако в большинстве случаев они не противоречат уже сложившемуся общему пейзажному характеру парка, а лишь вносят разнообразие в его художественный облик.
В 1798—1799 годах создаются композиции, получившие название Больших кругов. Это две круглые и низкие террасы из каменных плит, которые возвышаются над цветочными партерами. В центре террас — беломраморные статуи Мир и Правосудие (скульптор П. Баратта). Партер расчленен на несколько секторов и колец песчаными дорожками. Регулярный характер композиции, задуманной Бренной, был подчеркнут Турецкой беседкой, поставленной на оси, соединяющей оба круга.
Впоследствии разросшиеся вокруг липы смягчили пейзажную картину.
Планировка и художественные декорации парка были обусловлены его назначением, образом жизни владельцев: их интересы и вкусы отражались так или иначе на общем характере паркового пейзажа, устройстве отдельных фрагментов В 1790-е годы Павловск — излюбленное место пребывания царской семьи, ему уделяется исключительное внимание.
Эта зависимость четко проступает в планировочной и художественной организации участков, примыкающих к жилым помещениям дворца. Собственный садик расположили у южного крыла дворца. В отличие от других частей парка он имеет строго регулярную «шахматную» планировку и является непосредственным продолжением внутренних покоев владельцев дворца, их зелеными комнатами: сюда попадали прямо из залов, минуя лестницы и парадные вестибюли. Главная дорожка, поддержанная рядами тополя пирамидального, вела в южном направлении к тому месту у Мариентальского пруда, где в 1800-х годах построили павильон Трех граций. Аллея была перекрыта перголой, окаймлена низкими шпалерами, за ними находились стриженые акации и фигурные цветники. По свидетельству современников, они поражали своими ароматами и тонами. Сюда же из оранжерей выносили на летние месяцы кадки с редкими субтропическими растениями. Сад украсили мраморными бюстами и вазами. Сугубо частный характер имела и соседняя фамильная роща, где высаживались деревья в память о семейных событиях владельцев парка. В центре ее установили «урну судьбы», к деревьям прикрепляли памятные таблички с датами рождения детей.
На одной из парковых лужаек построили Молочню, напоминавшую Марии Федоровне о деревушке Этюп в Вюртимберге, где она провела детские годы. Внешне это сооружение действительно походило на ферму под соломенной крышей (где одно время даже содержались коровы, — таковы были правила «игры» в сельскую жизнь), однако под этой же кровлей находилось и изысканно обставленное помещение для отдыха.
Павловский парк по праву считается образцом русского садово-паркового искусства. Это своего рода пейзажная поэма, в которой запечатлены картины нашей северной природы, вся ее свежесть и лиризм. И все это в сочетании с выдающимися произведениями архитектуры, скульптуры, декоративного искусства, отчего впечатления как бы множатся, резонируют друг в друге.
Любопытно, что в Павловске нашли также свое отражение и многие культурные тенденции, господствовавшие тогда во Франции, Англии, Германии... Поэтому этот крупнейший садово-парковый ансамбль России можно считать памятником и общеевропейской культуры, пейзажного искусства всего человечества. Влияние Павловска можно проследить в разных уголках России — под Торжком и Калугой, на Смоленщине и в Поволжье... Здесь везде можно увидеть использование опыта строителей Павловска, развитие тех новаторских и художественных приемов, которые были впервые там разработаны. И сейчас Павловск представляет собой целую школу профессионального мастерства для современных ландшафтных архитекторов, художников-садоводов, декораторов-пейзажистов.